|
|
— Владимир Аршакович, кто на сегодняшний день является главным получателем социальной помощи в Москве?
— В первую очередь это люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, ну и, конечно, льготные категории граждан. Это ветераны Великой Отечественной войны, инвалиды всех категорий, многодетные семьи и малообеспеченные семьи с детьми.
— А какие из социальных льгот являются сугубо московскими?
— Для нас наиболее дорогостоящая и значимая льгота — это региональная доплата к пенсии. Мы называем ее городской социальной доплатой к пенсии. На сегодняшний день ее получают 2 миллиона 183 тысячи московских пенсионеров. Средний размер городской доплаты составляет 4,5 тысячи рублей. А всего в этом году мы потратим из городского бюджета на эту социальную выплату — 113 млрд рублей, это 50% всего бюджета департамента социальной защиты.
— Какие еще дополнительные социальные «бонусы» несет в себе московская прописка?
— После выхода федерального закона 122-ФЗ, который монетизировал все льготы, Москва все-таки сохранила натуральные льготы. Это и бесплатный проезд на общественном городском транспорте, и абонентская плата за телефон, и некоторые другие льготы. При этом москвичи продолжают получать эти льготы и в монетизированном виде. Москва является единственным регионом России, который подсчитывает доходы пенсионеров не по федеральной формуле, когда все социальные выплаты суммируются. В доходах пенсионеров учитывается только «чистая» пенсия и городская доплата к ней.
— Каким образом москвичи узнают, что им полагается та или иная социальная выплата или льгота?
— Когда люди получают тот или иной льготный статус, они, естественно, приходят в районное управление социальной защиты для того, чтобы оформить все полагающиеся им льготы и социальные выплаты, и там уже узнают более подробно о том, что им полагается по той или иной льготной категории. Кроме того, работает сайт Департамента социальной защиты — он у нас очень информативный, все, что вас интересует по конкретной льготе или услуге, можно там узнать (www.dszn.ru).
У нас три категории региональных льготников. Это ветераны труда, это репрессированные лица и граждане, пострадавшие от политических репрессий, труженики тыла. Следующие категории — федеральные. Это инвалиды и участники Великой Отечественной войны и инвалиды различных категорий и др. Первое, самое важное для этих людей — это социальные выплаты. Но для людей старшего поколения большое значение имеет и организация социального обслуживания, социальные услуги, которые сегодня оказываются различными учреждениями и организациями соцзащиты города Москвы. Вот тот спектр, который сегодня они могут получить: выплаты, услуги и соцобслуживание.
— Как вы считаете, размер материальной помощи, которую получают москвичи, достаточный или где-то нуждается в коррекции?
— Это зависит от ситуации, которая привела человека к просьбе о материальной помощи. У нас на уровне департамента, округов и районов работают специальные комиссии по оказанию социальной помощи населению. В зависимости от того, с какими нуждами обратился конкретный человек, принимается решение о выплате ему материальной помощи. Она может быть оказана в размере от 3 и до 50 тысяч рублей. Есть ряд сложных операций, которые одинокий человек, например, оплатить не в силах. При этом хочу отметить: мы не компенсируем полностью затраты на проведенное лечение. Мы просто оказываем материальную помощь на частичное покрытие расходов.
Наш департамент оказывает 111 государственных услуг, 56 из них уже на сегодняшний день можно получить и в многофункциональных центрах города Москвы — это и быстро, и удобно. Кроме того, 20 госуслуг мы перевели в электронный вид. Это в основном все те выплаты, которые предназначены семьям с детьми, в том числе и многодетным. Для назначения пособия на ребенка или удостоверения многодетной семьи вообще не нужно к нам обращаться — это можно оформить через портал госуслуг: заполнить в интерактивном виде заявление, выслать его по электронной почте и так же получить готовый результат на свою заявку в электронном виде. Конечно, за удостоверением многодетной семьи все равно придется прийти лично, чтобы получить его, но бегать и собирать документы — не нужно. Это сделают наши службы. Что касается людей, которые немощные и по состоянию здоровья не могут выходить, то почти у каждого из них имеется социальный работник. Сегодня у нас на социальном обслуживании на дому находится 135 тысяч одиноких малоподвижных людей, которые нуждаются в поддержке другого человека. И, естественно, социальные работники помогают им в оформлении той или иной услуги.
— Сейчас к вашему ведомству отнесли приемные семьи, органы опеки…
— Да, с 1 октября 2012 года к нам перешли полномочия по опеке, попечительству и защите прав детей-сирот, оставшихся без попечения родителей.
— Обычно люди, желающие взять ребенка под опеку или усыновить его, жаловались на то, что очень трудно собирать многочисленные справки...
— Сейчас внесены изменения в федеральное законодательство об изменении срока сбора и действия этих справок. Например, справку из милиции о том, что у человека нет судимости, раньше готовили месяцами, сейчас ее обязаны предоставить в течение месяца. Продлили срок действия медицинской справки (раньше действовала 3 месяца, теперь — полгода). Но тут тоже важно обходиться без крайностей. Некоторые вообще говорят о том, чтобы все справки отменили. Привожу конкретный пример. Ко мне на прием записывается человек, которому 64 года. Он воюет с Департаментом соцзащиты, потому что в его возрасте ему не дают стать опекуном. Причем даже невооруженным глазом видно, что этот человек нездоров и неадекватен. И что — я не должен требовать от него медицинской справки? И знаете, сколько таких звонков? Звонит, например, человек. Ему 57 лет, жене — столько же. Узнали о том, что в Москве начнется пилотный проект по выдаче квартир приемным семьям. Супруги хотят взять пять детей, чтобы им выдали квартиру. То есть они хотят квартиру, а не детей, понимаете? И поэтому сейчас говорить о том, что медицинские справки или справки об отсутствии судимости не нужны, просто ненормально. Они нужны, но это не должно создавать никакой волокиты. Справки должны выдаваться в интерактивном режиме, чтобы людям было удобно их получить.
Больше льгот, хороших и разных
— Как информация о новых льготах и услугах доходит до людей, которые подчас не выходят из дома и не пользуются Интернетом?
— Что касается услуг, то в городе действительно начало работать много новых предложений, и москвичи действительно иногда о них не знают. Недавно правительство проводило независимый мониторинг удовлетворенности москвичей услугами социальной защиты. Единственный минус был в том, что москвичи плохо информированы о мерах социальной защиты и социальной поддержки. Поэтому я нацелил свои службы на усиленную информационную работу. Мы постараемся через какие–то мероприятия, через дополнительные порталы и сайты, через беседы, окружные и районные СМИ предоставить горожанам информацию обо всех новых услугах. Кстати, во многих районах Москвы работают выездные службы «Мобильной приемной социальной защиты». Это специальные автобусы, которые останавливаются у торговых центров или станций метрополитена и проводят там прием населения, они обеспечены информационной литературой. На сайте департамента есть номер телефона прямой линии для связи с населением — можно обращаться туда. Кроме того, каждый понедельник с 15.00 до 18.00 москвичи могут напрямую общаться с руководителями Департамента социальной защиты населения города Москвы.
— А какие новые формы социальной поддержки появились в последнее время?
— Мы всегда говорили, что у нас, в Москве, самая сильная, самая мощная система социальной защиты. Наверное, это действительно так. Правда, уровень и количество самих социальных услуг были весьма ограничены — раньше были только социальное обслуживание на дому и собственно центры социального обслуживания, в которых работали отделения дневного пребывания и какие-то кружки. За последние два года мы серьезно нарастили работу по оказанию разноплановых социальных услуг. Если раньше человеку нужно было приспосабливаться к социальной защите, то сегодня мы меняем идеологию — соцзащита должна прийти к людям, должна посмотреть, какие у них нужды, и подстроиться под конкретного человека. Мы предоставляем такие услуги, как обслуживание на дому, отделение медико-социальной реабилитации, санаторий на дому, служба сиделок, появилась тревожная кнопка, мобильная социальная скорая помощь и многое другое. Спектр социальной помощи расширился и за счет предоставления платных услуг.
— Скажите, а контингент социально нуждающихся людей во все времена один и тот же или меняется в зависимости от обстоятельств?
— Вы знаете, понятие, что социальная защита оказывает помощь и поддержку только пожилым и инвалидам, неправильное. Это не так. В социальную защиту может прийти любой москвич, который оказался в трудной жизненной ситуации. У человека, не дай бог, сгорел дом, или человек потерял работу, а семья многодетная, жена воспитывает детей, мать пожилая на руках — это кризисная ситуация. Тогда город оказывает такой семье социальную поддержку, предположим, папу — устраиваем на работу или ставим на учет в центре занятости, бабушку определяем на время в санаторий или дом отдыха, прикрепляем семью к центру социального обслуживания на получение горячего питания, выдаем сертификат на получение продовольственной помощи и так далее. Это примерный комплекс мер, который мы можем предложить людям, оказавшимся в кризисной ситуации. Но при этом я категорически против «паразитологии» и иждивенчества. Некоторые готовы годами не работать, дожидаясь своей счастливой звезды, и надеются, что все их проблемы разрешатся сами собой. Я, например, считаю, что, если ты действительно голодный и тебе нечем кормить семью, ты пойдешь на любую заработную плату, при этом можешь продолжать поиски другой работы.
Родной дом — каждому ребенку
— В этом году Департамент социальной защиты взял под свое крыло многодетные семьи, интернаты для детей-сирот и детские дома. Почему это произошло? Что даст эта административная перестановка воспитанникам этих учреждений и будущим усыновителям или опекунам?
— Было принято решение о ликвидации Департамента семейной и молодежной политики в городе Москве, часть функций передали Департаменту социальной защиты, часть функций — Департаменту культуры. С 1 октября прошлого года мы занимаемся вопросами опеки и попечительства, с 1 января 2013 года нам переданы все учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, кроме домов ребенка, которые к 1 октября этого года будут переданы нам, и у нас сложится целостная система по работе с этой категорией детей. С 1 мая этого года к нам перешли 58 отделов опеки и попечительства из муниципалитетов города Москвы, то есть они стали отделами районных УСЗН, и сегодня наши УСЗН являются полномочными органами по опеке и попечительству. Мы надеемся, что до конца года перейдут и остальные. Что это дает? Ну, во-первых, это равные требования, единые подходы к решению этого вопроса. Уже сейчас у нас выработана единая модель работы в этом направлении, единые требования и контроль за работой этих учреждений. Главная наша цель и задача — обеспечить право ребенка на проживание в семье. У нас получалась нехорошая ситуация в городе, когда ежегодно до 2000 родителей лишали родительских прав. При этом мы понимаем, что эти 2000 ребятишек, попав в наши сиротские учреждения, нуждаются в опеке, усыновлении, устройстве. И где-то порядка 190 родителей только ограничили в родительских правах. А сейчас поставлена задача поменять эти цифры местами, т.е. мы должны помочь семье, а не принимать «карательные» решения о лишении родителей их прав на воспитание ребенка. Нужно разобраться, почему семья оказалась в сложной ситуации. Родители рассказывают: приходят органы опеки, осматривают жилище. Если, по их мнению, холодильник пустой — могут отобрать ребенка. Но это полный бред и чушь! Органы социальной защиты должны разобраться, почему холодильник пустой, почему семья дошла до этого. Мы должны им помочь, а не забирать из-за этого у них ребенка. Какая бы приемная семья ни была хорошая, какая бы ни была хорошая приемная мама, все-таки ребенку комфортнее жить с родной матерью, конечно, если она еще способна ею быть. Лишение родительских прав — это своего рода высшая мера наказания. Надо все сделать, чтобы помочь семье, и если при этом ситуация не меняется, то тогда уже решать, как поступать с ребенком.
— В случае с сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей, вы собираетесь действовать по западному образцу?
— Нет, мы работаем по своему образцу. Я искренне считаю, как человек, отец и гражданин, что мы не должны отдавать наших детей за рубеж. Наша страна способна содержать, воспитать, вырастить своих детей. И у нас есть свой опыт — сироты Великой Отечественной войны.
— Но я здесь не совсем это имела в виду. А если вдруг семья совсем «убитая», то ребенок на Западе поступает не в казенное учреждение, а в другую семью, которую называют профессиональной.
— А мы называем такую семью приемной. Сегодня в Москве работает 1117 приемных семей, в них воспитывается около 2000 ребятишек. В настоящее время мы перепрофилируем наши детские дома в центры содействия семейному воспитанию, в которых дети будут жить в маленьких семейных группах по пять-шесть детишек, и их будет воспитывать «социальная мама», у нее будет помощница (няня). В Москве уже создано два таких центра. Таким образом мы уходим от старых форм воспитания в детских домах.
— Можно ли организовать такие семейные дома в Новой Москве, на природе?
— Уже есть — создан центр семейного воспитания «Наш дом» во Внукове. Этот центр ведет работу по возвращению детей в их «кровные семьи» и подбирает «приемные семьи» для своих воспитанников.
Безбарьерное пространство для будущего
— Как живется сегодня московским инвалидам? Какую помощь оказывают семьям, в которых воспитывается ребенок–инвалид? Какую поддержку получают семьи, пожелавшие усыновить или взять под опеку такого ребенка?
— В Москве на сегодняшний день проживают 1 млн 200 тысяч инвалидов. Из них 930 тысяч — инвалиды пенсионного возраста, 240–250 тысяч — инвалиды трудоспособного возраста. Большинство наших социальных программ мы нацеливаем на работу с этой категорией инвалидов — я имею в виду реабилитационные мероприятия, вопросы образования, вопросы труда и занятости инвалидов. Эти люди наиболее активны, они нуждаются в реабилитации, и мы вместе с ними ставим перед нашим обществом задачу оказать им поддержку в получении образования, в получении труда и заработка, не вынуждать инвалидов ходить с протянутой рукой и просить помощи. Инвалиды хотят работать, получать зарплату и меньше стучаться в наши двери. И мы должны им в этом плане помочь. Что у нас получается? У нас сегодня, по данным бюро медико–социальной экспертизы, из 240 тысяч 150 тысяч имеют показания к труду. На сегодняшний день работают порядка 80 тысяч инвалидов. То есть где-то около 50–60%, остальные нуждаются в трудоустройстве и занятости. Государственной программой по социальной поддержке москвичей на 2012–2016 годы поставлена задача ежегодно создавать по 2,5 тысячи рабочих мест для инвалидов и выйти на 12 тысяч дополнительных мест. Кроме того, у нас около 40 тысяч инвалидов работают сегодня на квотируемых местах. Наша задача — сохранить эти рабочие места. Сегодня Минтруда внес изменения в нормы квотирования. Сейчас эта норма 3 на 30 человек, а была 3 на 100 человек. Я думаю, в ближайшее время это положительно скажется на трудоустройстве инвалидов. Что касается образования, у нас на уровне дошкольного, начального, среднего, среднего специального образования практически все нормально: 91 колледж работает в режиме инклюзивного образования. Сложнее с высшим образованием: из 200 вузов Москвы полностью доступными для инвалидов являются только 4 вуза. Другие недоступны не просто по физическому принципу, там нет и специальных программ для обучения инвалидов, нет подготовленных кадров, поэтому инвалиды пользуются сегодня тем, что есть в городе. Они могут поступать в Московский медико-психологический институт, в Российский государственный социальный университет, в Бауманку — там есть специальное отделение. Кстати, обучение инвалидов в 2 раза дороже обходится бюджету, чем обучение здорового человека. И поэтому инвалидов, получивших образование, мы должны обеспечить работой. Сегодня, как правило, инвалидам предлагается низкооплачиваемая, низкоквалифицированная работа, невостребованные профессии. Конечно, картина получается несколько минорная, но я не хочу кривить душой. Это надо в корне изменить, и мы идем к этому.
— Недавно несколько муниципальных депутатов проехались по городу на инвалидных колясках и обнаружили, что не так-то Москва адаптирована для инвалидов, как об этом говорят...
— Да, они собрались в пух и прах разбомбить нас, чиновников, которые «хвастаются», что город открыт для инвалидов, в то время как на деле Москва якобы вообще не приспособлена для передвижения маломобильных граждан. Скажу вам, что это полная профанация, популизм и вранье. Сами инвалиды говорят, что город постепенно становится для них более комфортным и доступным. Да, не так быстро, как хотелось бы. Может, не в том качестве, но Москва приспосабливается, и многие с этим согласны. Пандусы, подъемники, удобные тротуары появляются повсюду — в торговых центрах, метрополитене, в жилых домах, на улицах, низкопольный транспорт — это все уже есть.
— Но до Европы нам все-таки пока далеко.
— Европа занимается этим 100 лет, а мы занимаемся этим последние 5 лет, и за это время успели сделать много. Вот у меня настольная книга «Безбарьерное пространство для будущего». (Показывает толстую книгу большого формата. — «МК».) В ней говорится, как приспосабливать город для инвалидов — как адаптировать конкретные здания, подъезды, помещения, стадионы, рекреационные зоны. Это такая техническая инструкция на сотнях страниц. Ее делали, кстати, наши европейские коллеги, специалисты по доступному пространству. Книга, можно сказать, руководство к действию, выпущена на русском языке.
— А как Департамент соцзащиты помогает семьям, где есть дети-инвалиды?
— В Москве проживает чуть больше 30 тысяч детей-инвалидов. Все полагающиеся им по закону выплаты, льготы они получают. Если ребенок инвалид, его семья дополнительно получает от города 6 тысяч рублей. Плюс ко всем остальным социальным выплатам такой ребенок получает пенсию 12 тысяч рублей и еще 5,5 тысячи — это федеральные выплаты. В сумме получается свыше 20 тысяч рублей ежемесячно на каждого такого ребенка. Если вы говорите об опекунах, которые взяли в семью ребенка-инвалида, то они ежемесячно получают на каждого такого ребенка 25 тысяч рублей, эта выплата установлена с 1 мая 2013 года. За прошлый год под опеку взяли около 60 детей-инвалидов.
— Я слышала, что, оказавшись в семьях, многие дети–инвалиды восстанавливают утраченные возможности и вообще забывают о своих болезнях.
— Да, любовь и хороший уход могут полностью вылечить ребенка. Сегодня в городе, кстати, проводится большая реабилитационная программа для детей-инвалидов: 500 детей-инвалидов прошли курс реабилитации в международном реабилитационном центре в Трускавце, 2500 детей пройдут курс реабилитации в Словении. С этого года мы организовали новую программу реабилитации тяжелых детей-инвалидов в израильской клинике. Конечно, у нас есть собственная реабилитационная база — Научно-практический центр реабилитации детей-инвалидов с проблемами ДЦП в Текстильщиках. Он разрабатывает собственные методики. Стараемся внедрять у нас все самое лучшее, самое современное, что существует в мире. У нас тесные контакты и в медицинской реабилитации. Наш партнер — Городская детская психоневрологическая больница №18, ее директор Татьяна Батышева и известный академик Ксения Семенова. Мы все вместе работаем в едином реабилитационном пространстве.
— Хватает этих мощностей?
— Конечно, не хватает! Я назвал цифру — 30 тысяч детей-инвалидов, а мы отправляем на реабилитацию всего лишь небольшую часть. Приходится закупать эти услуги у специальных учреждений, кстати, очень дорогостоящие. При этом мы понимаем, что лучше создавать собственную реабилитационную базу и вкладывать деньги в развитие наших реабилитационных учреждений, чем отправлять детей за границу. По этому пути мы и будем идти.
— Сотрудничает ли Департамент соцзащиты с благотворительными фондами и организациями?
— Да, мы работаем с негосударственными некоммерческими организациями, в том числе с благотворительными фондами. Впервые в России вышли на торги и закупили услуги стационарного социального обслуживания на 50 мест для старшего поколения. Вы знаете, получили очень хороший результат. Качество услуг — очень высокое, мы его постоянно контролируем. Сейчас решили повторить эту практику, но уже для детей-сирот. Закупаем услугу по воспитанию и содержанию детей-сирот у частного детского дома, получается значительно дешевле и качественнее. Негосударственная организация тратит на содержание ребенка порядка 60 тысяч в месяц — это в 2–2,5 раза меньше, чем в государственных детских домах. При этом педагогический эффект в некоммерческих организациях — их в Москве всего 6 — гораздо выше. Пока это пилотный проект, но в новой программе «Дети-сироты» предусмотрено выделение субсидий некоммерческим организациям, которые занимаются социальным патронатом в отношении детей, подготовкой граждан, изъявивших желание взять детей в семью, сопровождением семей, взявших детей на воспитание, и постинтернатным патронатом. Организации, которые возьмут на себя эти функции, будут финансово поддержаны. В то же время мы, как заказчики услуги, будем иметь право их контролировать. Еще я хотел бы найти некоммерческую организацию, которая возьмет на себя создание нестационарного социального обслуживания населения. Я хочу, чтобы параллельно с государственными центрами соцобслуживания появился негосударственный. И сравнить, насколько качество соцуслуг от этого повысится. Дух соревновательности стимулирует и государственные учреждения, и негосударственные, у них начинается честная конкурентная борьба. Думаю, что качество обслуживания москвичей от этого однозначно повысится.
Источник: dszn.ru
 |
 |
 |